ДАР ГРОМА. ЛОШАДИ В КУЛЬТУРЕ ИНДЕЙЦЕВ РАВНИН

Начало читайте в PETS #2(4)

Индейские представления о мире довольно сильно отличаются от представлений белого человека. В сознании индейца все мы — люди и животные, растения и камни, моря и облака — находимся в едином круге жизни, и все равны друг перед другом. Индейцы считали, что мир является священным даром Великого Духа, и обращаться с ним нужно грамотно и с особым почтением. Они уважали своих коней, и кони уважали своих владельцев. Вместе с тем, лошадь не была для индейца роскошью, а сами индейцы не были борцами за гуманность. Пытаться понять лошадь и говорить понятным для нее языком их заставляла необходимость — отсутствие доверия на войне и охоте могло дорого обойтись.

Согласно индейским воззрениям, весь мир пронизан и наполнен особой Силой, связанной с Создателем. Одни предметы могут содержать большее количество этой силы, другие — меньшее. Например, особым отношением пользовались скалы, бизоны, орлы, волки. Попали в эту категорию и лошади. Но среди этих объектов можно выделить особые, обладающие уникальными свойствами: скалы причудливой формы, белых бизонов, белоголовых орланов и беркутов, боевых и охотничьих лошадей. Части этих животных или предметов играли важную роль в религиозной жизни племени и использовались при украшении одежды или проведении церемоний.

Например, среди индейцев лакота существовала церемония принятия родства — «хунка», что можно перевести как «они махали друг на друга лошадиными хвостами». Возможно, в это время лошадь была редким животным для лакота, и ее хвост, как наиболее заметную особенность, лакота считали священным, обладающим силой, также как, например, хвост бизона. До сих пор старики племени лакота почитают лошадиные хвосты и обмахивают ими других людей в знак дружеского расположения.

Лошадиные секреты

У всех племен Равнин существовало обучение «лошадиным секретам». Учили далеко не всех. Зная эти «секреты», человек мог общаться с лошадью и просить ее делать совершенно невероятные вещи. Известен случай, когда группа апачей отправилась за лошадьми к индейцам папаго. Угнав табун, апачи направились домой, а отряд папаго шел по их следу до самого леса. Дело было зимой, и снегу навалило по колено. И вдруг следы исчезли. Папаго замерли в замешательстве: то ли все лошади улетели, то ли ушли под землю. От преследования они отказались. Апачи же, вспоминая этот случай, рассказывали, что после прошедшего недавно урагана многие деревья в лесу оказались повалены. Воины заставили лошадей идти по стволам поваленных деревьев до тех пор, пока не оказались достаточно далеко, чтобы снова спуститься на землю! Все эти чудеса были возможны лишь потому, что индеец всегда думал о своей лошади, как о друге. Отправляясь в поход, воин шептал на ухо коню то, что на самом деле предназначалось для него самого: «Останься в живых! Мы идем на опасное дело! Будь храбрым, и тогда ничего не случится. Мы вернемся целыми и невредимыми!»
Лошади неоднократно спасали жизнь своим хозяевам: они могли вывезти раненого в бою, отвлечь на себя внимание разъяренного бизона или медведя, защитить от врага, найти воду в пустыне... Без своих лошадей индейцы чувствовали себя несчастными и одинокими. Когда правительство США загнало навахо в форт Самнер и лишило их лошадей, они постоянно просили вернуть им животных. Без них они не могли даже проводить некоторые из своих церемоний. Дошло до того, что во время ритуала Путь Врага, который они привыкли выполнять верхом, навахо раскрасили длинные палки, чтобы показать лошадей различных цветов. и ехали верхом на этих палках. Они сделали это не только потому, что нуждались в лошадях для церемонии, но и потому, что «когда они снова будут свободны, их дети опять будут иметь все виды лошадей».

Охота на мустангов

Пока на территории Равнин лошадей было мало, и индейцы не умели с ними обращаться, они покупали их у испанцев или угоняли. Но вскоре Равнины наводнились дикими лошадьми — мустангами. И вот тут-то и начался расцвет индейской конной культуры.

Обладая уже довольно большими табунами и занимаясь селекцией, индейцы, тем не менее, предпочитали ловить мустангов. Дело в том, что выросший на воле мустанг гораздо лучше ориентировался в нестандартных ситуациях, чем «домашние» лошади. Лучших мустангов использовали для улучшения породы в своих табунах. По воспоминаниям белых путешественников, в те времена по Равнинам бродили многотысячные табуны мустангов, и им приходилось иногда ждать целый день, пока дикие лошади не перейдут дорогу, и быть настороже, чтобы они не увели с собой домашних.
Сначала индеец долго и тщательно выбирал коня из дикого табуна, наблюдая за ним издали. Индейцы были близки с природой, и, к тому же, чрезвычайно наблюдательны. Они знали особенности поведения любого вида животных, с которыми встречались. Поэтому сначала индеец узнавал все особенности своего будущего коня. После начиналась охота. Он, обычно с двумя-тремя помощниками, хотя бывало, что и в одиночку, отсекал выбранного мустанга от дикого табуна и начинал его гнать. Принцип заключался в том, чтобы показать лошади, что человек сильнее и изобретательнее. Основной загонщик преследовал коня верхом, периодически меняя своих лошадей и не давая мустангу передышки.
Бывали случаи, когда мустанга гнали не верхом, а бегом! Индейцы старых времен были прекрасными бегунами. Наконец, загонщик арканил коня веревочной петлей и, связав ноги, оставлял в прерии без еды и воды на два-четыре дня. Это было довольно жестоко, но обломать характер лошади помогало. Сам охотник находился неподалеку и отгонял волков. Временами, особенно по ночам, он сидел у костра, пел или разговаривал с животным. Наконец, он приносил коню воду в кожаном мешке и угощение в виде яблок, кукурузы или т.п., развязывал ноги и садился верхом. Бывало, конечно, что мустанг был еще способен сопротивляться, но сил у него было немного, и покорить его было легче. Оторванный от своего табуна и связанный со своим «спасителем», конь постепенно привыкал к нему, и тогда уже начиналось обучение.

Лошади и магия

Индеец живет в мире магии, и любое событие, происходящее в духовном мире, неразрывно связано с миром материальным. Племена Великих Равнин, чья жизнь теперь была неразрывно связана и напрямую зависела от лошади, наделяли ее мистическими свойствами. Например, когда кайовы видят грозовые облака, они знают, что по небу бродит конь Трикстера (очень неоднозначного персонажа индейской мифологии). У него голова лошади и всего одна нога, некоторые говорят, что не нога, а хвост, как у рыбы. Из его пасти вырываются молнии, а хвост бьет по воздуху, вызывая сильный ветер — торнадо. В отличие от кайова, у индейцев лакота лошадь имела отношение не к торнадо, а к буре, шторму, сильному дождю с ветром, громом и молниями, и ассоциировалась с Птицей Грома или Богом Грома. У апачей юго-запада, как и у навахо, лошади имели отношение к воде и горным озерам, в некоторых легендах даже рассказывается о мифических подводных конях.

В мифах навахо говорится о том, что Создатель лошадей дал людям «секретные имена» своих любимцев, чтобы люди могли общаться с ними на равных. Некоторые семьи до сих пор хранят эти имена и могут использовать их для того, чтобы помочь лошадям во время болезни или попросить их о чем-то в экстремальных случаях. Обращаясь по этим именам, они как бы разговаривают на языке лошади. Лошади тоже знают «секретные имена» своих хозяев. Но если колдун узнает «секретное имя» коня, он может серьезно навредить и его хозяину, а знающий тайное имя хозяина может нанести вред всем его животным.
У многих племен американских индейцев четыре стороны света связаны с определенными животными. Но с конца XVII века мир навахо сильно изменился — все эти животные были заменены лошадьми разных цветов. Так, востоку соответствовал белый конь (серой масти), а западу — желтый (буланый). Направления восток-запад считались мужскими, и поэтому там располагались жеребцы. На севере властвовала черная (вороная) кобыла, а юг принадлежал бирюзовой (мышастой). Очень ценились пегие лошади, иногда их относили к северному направлению, но чаще всего говорили, что в пятнистой лошади собраны все священные цвета, поэтому эта масть является особо ценной.
Широко был распространён обычай хоронить с умершим его лошадей. Точно также с ним хоронили его оружие или трубку — все, чем человек постоянно пользовался при жизни. Количество убиваемых на могиле лошадей зависело от статуса человека и его желания, и часто колебалось от одной до десяти-пятнадцати. У индейцев племени черноногих известен случай захоронения 140 лошадей, а у команчей — до трёхсот! Но чаще всего с человеком хоронили только его любимых коней, без которых он не мог бы обойтись на том свете, и чье присутствие на этом служило бы постоянным напоминанием его несчастным родственникам об утрате. Остальных животных могли раздать друзьям или бедным членам племени. Часто лошади умершего могли стать свободными: их выгоняли в прерию. Так поступали, например, ассинибойны, сиу, арикара, а с мертвым хоронили только лошадиную упряжь.

Шаманы и целительствок

К началу XIX века на Великих Равнинах сложилась особая конная культура, в которой существовало чёткое разграничение обязанностей. «Специализация» вообще свойственна индейской культуре, поэтому скоро у индейцев появились собственные «ветеринары», сёдельные мастера, селекционеры и специалисты по дрессировке. Последние, в некоторых племенах именуемые «заклинателями лошадей», считались чем-то вроде шаманов и хранили в тайне свое искусство, передавая его лишь готовым к этому ученикам. Они обладали необычной мистической силой, вели затворнический образ жизни и часто проводили время вдали от лагеря. Вместе с тем, «заклинатели» были людьми знатными и богатыми, стоявшими в племенной иерархии на уровне вождей и шаманов.

Ценную лошадь было легче вылечить, чем вырастить и обучить новую, поэтому появились знахари, которые прекрасно знали, как лечить не только раны, но и разные лошадиные болезни. Для лечения недугов использовались травы. Простейшие знахарские знания были доступны многим. Например, для лечения мягких и чувствительных копыт, индейцы водили коней по горячим углям и окуривали густым дымом костров. Шаманы приглашались лишь в случае серьезного заболевания. Секреты использования некоторых особо эффективных трав знал только сам шаман. В руках непосвященного они превращались в яд. Трав, используемых для лечения, было великое множество. Для лечения также использовали церемонии с песнопениями (существовало около двухсот «лошадиных песен») и священными предметами вроде бирюзы, черного обсидиана или гагата, белой раковины с побережья Калифорнийского залива, раковин гелиотекс, красной охры, а также с шерстью, волосом, слюной и потом животного.
Некоторые травы могли нанести лошадям серьезный вред или даже убить. Индейцы знали о них так же, как и о лечебных травах. Некоторые травы использовали для откорма животных. Они так и назывались — «зимний жир». Вообще, колдовство в отношении животных было довольно распространенным явлением. Навахо до сих пор боятся таких колдунов. Согласно поверьям, от некоторых видов колдовства можно излечить животное, от других — нет. Одним из популярных способов защиты было привязывание к репице коня небольшого мешочка со «следом койота». Это был отпечаток следа, который измельчали в пыль и заворачивали в небольшой кожаный мешочек. Считалось, что койота не сможет заколдовать ни один колдун.

На скачки, которые все индейцы очень любили, лошадям вдували в ноздри дым особых растений, прыскали в морду заговоренной водой или давали пить особый настой, после чего лошади становились быстрее и мчались к финишу, как ненормальные. Скорее всего, применялись споры какого-то вида наркотических грибов, которых множество в пустынной местности от Техаса до Калифорнии, или дурманящих растений.

У многих индейских племен существовала «специализация» шаманов. То есть шаман практиковал лечение не только взрослых, детей или животных, но и определенных недугов, причем только ему известными средствами. Некоторые шаманы знали всего несколько трав, но они «знали о них все»!

Особенности выездки

Получив первых лошадей от племен-посредников или просто поймав мустангов, индейцы Равнин начали создавать свой собственный стиль выездки.

Индейская уздечка, в сущности, представляла собой кожаный шнур, закрепленный петлей на нижней челюсти лошади и имеющий (в ранний период) только один повод. Управлять животным с помощью такой уздечки было практически невозможно, поэтому повод служил только для экстренной остановки, а лошадью управляли при помощи шлюза или наклоном тела (даже нижнюю часть ноги, так называемый «шенкель», использовали довольно редко). Некоторые особенно умелые всадники ездили вовсе без повода, для этого они долго учились управлять лошадью «одним взглядом».

Индейцы часто ездили без седла или накидывали на спину лошади одеяло или шкуру. Однако, со временем, они стали использовать и седла. Дело в том, что длительная езда без седла вредна как для спины лошади, так и для ног всадника. Сначала в ход шли седла, производимые белыми: армейские, ковбойские, испанские и т.п., но скоро индейцы стали сами делать упряжь и седла.

Парадокс, но европейская цивилизация, стремившаяся уничтожить «дикарей», принесла им лошадей и стала причиной появления одной из интереснейших конных культур в истории человечества. Она же и принесла ей гибель. Когда война с белыми стала постоянной, боевые и охотничьи «пони» гибли вместе со своими владельцами и тысячами других лошадей. Эпидемии не были так страшны для индейских «пони», как железная поступь цивилизации, уничтожавшей средства передвижения индейцев вместе с их оригинальной культурой. Заклинатели лошадей гибли, не успевая передавать годами копившиеся знания. Да и у самих индейцев уже не было времени изучать тонкости лошадиной души — они лишь пытались выжить под свинцовым огнем белого человека. Ушли в прошлое луки и стрелы, стали бесполезны магические щиты, их место заняли ружья и пушки. Индейцы многое заимствовали у белых и все больше забывали знания своих предков.

К концу XIX века, когда белые, наконец, обратили внимание на своих краснокожих соседей, конная культура индейцев Равнин уже пришла в упадок. В ней уже не было той грандиозности и великолепия, имевшей место в XVIII — начале XIX века, и до нашего времени дошли лишь отголоски.

Алексей Берков