БАРЕНЦЕВО МОРЕ

Погода в этих местах не жалует дайверов. Можно приехать на неделю, чтобы понырять, а вместо этого приходится бродить по берегу, глядя на штормовые волны, на ледяном ветру лазать по скалам, рискуя подорваться на немецкой мине времен войны, и мучаться бессонницей под лучами незаходящего полярного солнца.
Подводное снаряжение должно быть рассчитано на работу в холодной воде. Сухой гидрокостюм с очень теплым водолазным бельем и незамерзающие регуляторы первой и второй ступеней — жизненная необходимость для погружений за Полярным кругом. Неповторимая, дикая красота природы, чистота воды, своеобразие подводного мира, доступные глубины — все это притягивает несказанно. Тот, кто по-настоящему любит море, однажды погрузившись в холодные заполярные воды, будет возвращаться сюда вновь и вновь.

Это море столь же красиво, сколь и труднодоступно. Положение Баренцева моря в высоких широтах за Полярным кругом, непосредственная связь с Атлантическим океаном и Центральным арктическим бассейном определяют основные черты климата этих мест: полярный морской, характеризующийся продолжительной зимой и коротким холодным летом, малой величиной годовых изменений температуры воздуха и большой относительной влажностью. В самые теплые месяцы (июль-август) в западной и центральной частях моря среднемесячная температура воздуха равна 8–9°С, в юго-восточном районе — около 7 градусов тепла, а на севере понижается до 4–6°С.

При продолжительных северо-западных штормовых ветрах высота волн в прибрежной зоне может достигать 7–8 метров.

Летом море не так активно: это время считается наиболее спокойным. Волны высотой 5–6 метров в летние месяцы — большая редкость.

Побережье Баренцева моря проходит по границе Кольского полуострова от мыса Нордкап на западе до мыса Святой Нос на юге и далее — до западного побережья острова Вайгач, отделенного от материка проливом Югорский Шар. Сложная расчлененная береговая линия образует многочисленные мысы, фьорды, заливы и бухты.

Вот такой он, этот далекий, суровый и загадочный Заполярный край!
Кольский полуостров сравнительно мало изменился с тех времен, когда несколько тысячелетий назад здесь впервые появились люди. Тогда заканчивалось последнее оледенение, и доисторические племена расселялись вдоль морского побережья, которое первым освободилось от ледяного покрова. На полуострове до сих пор сохранились останки стоянок первобытных людей. Вероятно, в то время в этих местах водились многочисленные стада диких северных оленей, которые сохранились до наших дней в единичных экземплярах. Место дикого оленя со временем занял малоотличающийся от него домашний.

Сотни лет назад местные жители — лопари пасли стада оленей на просторах тундры и ловили рыбу в реках. Побережье Белого моря, — Терский берег, — несколько сот лет назад было заселено русскими. Здесь сложилась своеобразная культура рыбаков-поморов. На потяжении многих столетий на небольших парусных судах, которые просуществовали вплоть до 50-х годов XX века, поморы летом рыбачили на Мурмане, добирались до Скандинавии и Шпицбергена. Кое-где, особенно в устьях семужьих рек, образовывались временные поселки, насчитывавшие тысячи обитателей, а в самых удобных местах возникали небольшие постоянные поселения. Однако жителей в этих поселениях никогда не было много. В связи с этим в конце XIX века были приняты меры, способствующие закреплению людей в этих местах. Настоящее же заселение Мурманского побережья относится уже к 20-м годам XX века, когда был организован крупный прибрежный промысел и возникли многочисленные рыбокомбинаты и поселения.

В 30-е годы рыбу ловили, в основном, еще с традиционных поморских судов, траулеров тогда было мало и они были невелики. Промысел был тесно связан с береговыми рыбокомбинатами и поселками. В это время Мурман был густо заселен: почти во всех удобных заливах были постоянные поселения.
В послевоенные годы преобразование рыбного флота, переход к использованию крупных судов с большим радиусом действия, обработка рыбы на плавбазах, расширение района промысла привели к тому, что флот, по большей части, начал базироваться в Мурманске, а прибрежный промысел стал постепенно приходить в упадок. За несколько десятилетий большинство поселков было ликвидировано, среди них сохранились лишь наиболее крупные, да и то в сильно уменьшенном виде. Остались маяки, отдельные небольшие корпункты, население же побережья в целом сильно сократилось. Последнее десятилетие истории России пронеслось ураганом по мурманскому берегу, оставив брошенными дома, неработающими маяки, остовы кораблей, груды железных бочек и повсеместно — экологический мусор.

Скалистые тундры побережья практически непригодны для ведения сельского хозяйства, и внешне они практически не изменились с доисторических времен. Даже низкорослые березовые леса, спустившиеся к морю вдоль речных долин, сохранились неплохо, так как изначально не представляли большой ценности для строителей.

Красная рыба — семга уже не встречается в таких баснословных количествах, как столетие назад. Сейчас она находится под охраной от многочисленных браконьеров. Еще можно встретить в реках и озерах гольцов, кумжу, хариусов. Морская живность научилась скрываться от человека, но нерпы — наиболее распространенный вид тюленей, все еще особо не стесняясь, образовывают весной залежни в устьях семужьих рек, а в другое время это животное можно встретить в любом другом месте на побережье. Иногда можно случайно натолкнуться на морского зайца или серого тюленя-тевяка. Весной, по пути в Белое море к местам размножения, проходят стада великолепных крупных бело-черных гренландских тюленей и столь же прекрасных дельфинов-белух.

Особенно поражает обилием птиц морское побережье: птичьи базары насчитывают многие тысячи особей, хотя постепенно их количество уменьшается. В основном, это происходит по причине загрязнения морской воды.
Наиболее многочисленны на птичьих базарах Мурмана моевки или трехпалые чайки, въющие гнезда на неприступных скалах; увеличивается количество бакланов, ранее немногочисленных. Другие обитатели птичьих базаров принадлежат, в основном, к чистиковым: два вида кайр, близкие к ним — гагарка и чистики, которые иногда гняздятся поодиночке или небольшими колониями. Встречаются крупные чайки и вороны, питающиеся ослабшими птенцами. Многочисленны на островах, — иногда они гнездяться на берегу, — морские утки, гаги, выстилающие гнезда исключительно легким пухом, который обладает непревзойденными теплоизоляционными свойствами.

Район для погружений начинается почти на границе с Норвегией на западе и доходит до полуострова Средний на востоке. На севере — это Айновы острова, на юге — район губы реки Печенеги и Амбарной губы. Попасть туда без предварительной договоренности с принимающей стороны и официального разрешения невозможно. Раньше полуостров Немецкий принадлежал Финляндии и назывался Ристиниеми. Во время Второй мировой войны здесь была немецкая огневая точка. Под ее контролем находился вход в губу реки Печенеги и порт Лиинахамари. До наших времен сохранились почти все немецкие укрепления и огневые позиции. Сейчас — это дикое и малолюдное место. В районе губы Амбарной на глубинах 54 и 67 метров лежат два затопленных военных корабля.

Картины морского дня в этих местах красочны и разнообразны.
Красные морские водоросли-литотимний покрывают почти все камни и заселены большим количеством мелких животных. Здесь встречается большое количество морских гребешков. Когда к ним приближаешься, они захлопывают створки раковин, а иногда, хлопая ими часто-часто, уплывают прочь. Так они спасаются от своих главных врагов — морских звезд. Двенадцатилучевая морская звезда Crassaster кажется мохнатой из-за множества известковых шипиков, покрывающих ее поверхность, яркие оттенки красного цвета составляют рисунок, не повторяющийся у других звезд. Пятилучевая звезда Asteria вспыхивает на колонии мидий — здесь она поедает свою жертву. Мягкая звезда Solaster красуется на камне. Тепловодные ежи-эхинусы удивляют разнообразием цветов и встречаются здесь повсеместно. Много крабов-литодесов. Попадаются раки-отшельники, многоногие и двустворчатые моллюски, обычные для теплых вод.

Удивляет огромное количество камчатского краба Paralythodes Kamchatika, размах конечностей которого достигает полутора метров. Самцы этого вида обитают на глубинах более ста метров и поднимаются к отметке 10–15 метров только в период спаривания. Суровое Баренцево море населено камчатскими крабами искусственно. В 80-е годы в качестве эксперимента их перевезли самолетом с Дальнего Востока и выпустили в море. В условиях отсутствия врагов и разнообразия пищи они расплодились в больших количествах. Ходят по дну, как хозяева моря, легко расправляясь своими клешнями с двустворчатыми моллюсками, морскими ежами, крабами-литодесами, поедают рыбью икру. Промышленный лов крабов ведется в Норвегии. А у нас в России пока этот промысел считается браконьерством.

Воды в районе расположенных на востоке от Мурмана Харловских островов характеризуются обилием холодноводных организмов и отсутствием многих видов, которые встречаются немного западнее.

Эти высокие гранитные острова являются во многом антиподами низких, поросших пышной растительностью Айновых островов и поражают своей воистину арктической суровостью. На отвесных скалах располагаются мощные птичьи базары, населенные, преимущественно, двумя видами кайр и небольшими чайками — моевками. Общая численность птиц на нескольких островах достигает почти миллиона (цифра весьма внушительная для Баренцева моря) и уступает лишь численности небольших колоний на побережье Новой Земли. Источником пищи для этой массы птиц служит зооплангтон и мелкие рыбешки. В основном — трегонка-сайка. Эта рыбка активно размножается в местах усиленного перемешивания воды, где к поверхности выносятся глубинные воды, богатые питательными веществами. В светлое время года в освещенном слое моря эти питательные соли — соединения азота, фосфора и кремния, поглощаются многочисленными микроскопическими водорослями, которые, в свою очередь, служат пищей для растительноядных рачков, а их в свою очередь поедают хищные рачки, которыми питаются крупные рыбы и птицы.
Таковы особенности надводных и подводных ландшафтов и биоценозов западной и восточной части Мурмана. Вместе с тем, основные, так называемые, доминирующие виды населения твердых грунтов прибрежных вод Мурмана везде сходны, либо очень близки, поэтому общее впечатление от подводного мира в разных пунктах Мурманского берега примерно одинаково.

Все острова не похожи один на другой, и рельеф дна возле каждого острова сугубо индивидуален. Большую опасность здесь представляют сильные придонные течения, против которых иногда невозможно выгрести ластами, поэтому приходится сплавляться по течению. Главное, чтобы это течение не выбросило аквалангиста на поверхность...

Наиболее хорошо были исследованы и изучены прибрежные воды в районе Дальних Зеленцов. С начала 60-х годов там проводила свои исследования группа биологов с использованием легководолазного оборудования. Там же располагался и Мурманский морской биологический институт.

Сейчас на берегу лишь одиноко торчит завалившийся на бок шведский баркас. Создается впечатление, что ты случайно оказался в «Зоне» Стругацких. Однако в лабораториях еще сохранилась часть оборудования, компрессор высокого давления законсервирован. С лета 2000 года на один месяц сюда приезжает группа студентов и преподавателей из Санкт-Петербургского Государственного университета на практику.

На побережье Баренцева моря особенно порожает огромная, в несколько сот метров, полоса осушки, обнажающаяся при отливе. Отливы на Мурманском побережье бывают два раза в сутки, точнее — в 24 часа 47 минут. Предельная разница уровней различна при каждом отливе и зависит от положения Луны и Солнца. Эта разница между приливом и отливом в Дальних Зеленцах составляет почти пять метров. Вся полоса осушки, называемая литоралью, густо покрыта бурыми водорослями нескольких видов. Некоторые из них имеют воздушные пузырьки, поднимающие их во время приливов. На поверхности водорослей и под ними кишит жизнь мелких морских организмов. По осушке можно с интересом ходить часами, но мы дожидаемся прилива. Приходит большая вода, успокаиваются сильные течения в проливах между островами... Пора под воду!
Мы проплываем сначала под полосой осушки, которую покрывают вставшие вертикально кусты водорослей — фукусов и аскофилиума, сверкающие под солнечными бликами всеми оттенками желтого, бурого и коричневого цветов. Между водорослями мелькают едва заметные тени рачков и многочисленная молодь рыб.

Глубже начинаются леса длинных водорослей ламинарий (морской капусты). Плети сахаристой ламинарии, достигающие двух метров, сменяются длинными алариями и мощными зарослями пальчатой ламинарии, плотные кожистые листовые пластины которой рас­сечены на несколько плетей и колеблются в воде. Некоторые стебли покрыты густой бахромой красных и зеленых водорослей.

Ламинарии держатся за скалы мощными присосками — ризоидами. На поверхности ризоидов и между ними теснятся мелкие моллюски мидии, различные мелкие актинии и асцидии (кишечнополостные животные), крабики и масса другой живности.

За поясом ламинарий начинаются поля литотемниев — своеобразных красных известковых водорослей, покрывающих своими наростами, которые похожи на кораллы, все скалы и валуны. На дне — масса морских ежей, шевелящих своими многочленными иглами. Мы видели на своем пути ежей зеленого, фиолетового и бурого цвета. В свете низкого полярного солнца дно кажется розово-красным от множества колоний литотемния, покрывающего его почти сплошным ковром и образовывающим наросты самой причудливой формы. В разных местах периодически вспыхивают желтыми и красными цветами морские звезды из рода астериас и более редкие красочные многолучевые сольетеры, достигающие полуметра в поперечнике, окрашенные в яркие цвета: от синего и фиолетового до желтого. Также нам встретились яркие астеры. Все эти звезды — хищники, питающиеся мелкими морскими обитателями, ежами, мидиями и модиолами.
Во многих местах отвесные скалы обрываются на глубину более тридцати метров, поэтому очень легко заблудиться под водой в нагромождениях огромных камней, обросших морскими растениями. В различных местах встречаются прекрасные цветы моря — актинии. Здесь они достигают больших размеров и очень красивы, а вот асцидии бывают чуть больше абрикоса и часто малозаметны.

В толще воды парят различные медузы и переливающиеся гребневки. В зарослях водорослей затаиваются пинагоры — рыбы, которые подпускают человека к себе почти вплотную. Если изловчиться, то можно даже схватить такую рыбу руками. В расщелинах между камней сидят зубатки. Здесь они значительно крупнее своих беломорских собратьев, и шутки с ними плохи!

Удивительный по своей красоте, подводный мир Баренцева моря не может не поразить воображение каждого, кто хотя бы раз имел возможность погрузиться в его глубины. Об этом волшебном месте можно написать не одну книгу, но все-таки ничто не заменит Ваших личных впечатлений!

Иван Морозов